* Карта сайта МИЛИ: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 Капитан придвинул кресло к камину, раскурил трубку и, задумчиво глядя на огонь, начал свой рассказ:
Капитан 3 ранга
Экипаж обедает. Командир приглашает офицеров к столу. У него настроение, в отличие от присутствующих, плохое и мы это знаем. Владимир Иванович не любил приходить по темноте и не потому, что швартовка в сумерках представляла определенные трудности. Он был профессионалом, и такие пустяки его не волновали. Дело было в другом,- молодежь рвалась к дому как торпеды к причалу из культовой песни В. Высоцкого, а опыт жизни подсказывал, что истосковавшихся по домашним ласкам жеребцов лучше придержать до светла на борту. «К утру информация о возвращении «шариков» облетит все «чудильники», окурки и бутылки будут удалены и тогда можно открыть калитку на сходне». Михайлов с содроганьем вспоминал последствия одной трагической истории. « Был у нас тут один капитан-лейтенант, Е… м…, лбом сейф сворачивал,- говорил он,- пришел домой с кортиком и порубил на куски двух товарищей, случайно (Ха-ха!) оказавшихся в гостях у его жены». О том, какие последствия самосуда или благородной мести (это на усмотрение читателя) были для самого командира, он не распространялся, но, видимо, мало не показалось, потому что сам факт он пересказывал часто с вариантами. Обед продолжался. Открылась дверь и в кают-компанию, нарушая давно установленный порядок, ворвался опоздавший к столу лейтенант. Лучше бы он появился после окончания обеда. Командир прервал трапезу, злорадно улыбаясь, громко, чтобы все слышали, обратился к старпому: «Ну, вот и первый кандидат вахтенным на рейде» Все притихли. Настроение резко упало. Раз вахта на рейде, значит швартоваться не будем, а сход отменяется!!! Неожиданно, нарушая наступившее молчание, прозвучал голос Штепы: «Что, салаги, приуныли?» Олег Васильевич принципиально, несмотря на свой ветеранский статус, обедал за крайним, лейтенантским столом. Дабы разрядить возникшее напряжение начал, выражаясь по-флотски «травлю» « Вот, когда я служил на «Чажме», был такой случай. «Адмиральский час». Выходит командир соединения на крыло мостика, озирая своим опытным взором окрестности, и наблюдает картину. На вертолетке в шезлонгах в лучах теплого тропического солнышка развалились офицеры, причем, по плавкам видно младшие. Командир корабля рядом, и к нему укоризненное замечание: - «лейтенанты в шезлонгах, а капраз вынужден на прикроватном коврике поджаривать свое тело». Командир быстро нашел выход из неловкого положения. По трансляции команда: «Боцману наверх». Явился. Доложил почти по уставу. -«Надо смастерить командиру соединения шезлонг. Сможешь?» -«Так точно!» -«Сколько времени понадобится?» -«Полтора часа» -« Не заливай!» -« Ну, максимум два» -« Ладно, валяй, и делайте, чтобы не хуже…» Через час появляется на мостике боцман, держа за спиной что-то завернутое в газету. В глазах у обоих командиров застыло удивление. -«Что, уже готов шезлонг?» -«Так точно» -«Покажи» Боцман начал осторожно разворачивать «Боевую вахту». Запахло свежей краской. И тут в руках у новоявленного факира появился полосатый, черно-белый …. милицейский жезл». За столом сдержано заулыбались. «Вот еще», продолжал Олег Васильевич, чувствуя, что унынье у слушателей проходит. «Лежали в дрейфе. Пуски очередной раз переносились на неделю. Кальмары всем обрыдли. Утопили несколько волейбольных мячей. Приходит боцман к помохе с предложением почистить цепной ящик. Под килем 3 км. бездны, в ящике более 300 м якорь-цепи и якорек больше 5 тонн. Добро получено, но мозги от тропического солнца работают лениво, о последствиях никто не подумал. Ну и ухнули до жвако-галса всю цепь. А когда пришло время выбирать якорь…» На этом месте рассказ обрывается, потому что «Чукотка» как будто налетела на какое-то препятствие и задрожала всем своим стальным телом. Это продолжалось секунд 20- 30, потом все стихло. В кают-компании наступила такая тишина, что было слышно, как прусаки под подволоком шевелят своими усами. Первым среагировал «Бычёк» Назаров. Втянув свою короткую, мощную шею в плечи он выскочил из-за стола и скрылся за дверью, Следом вынырнул командир. Странно! Трансляция молчит, команд с мостика нет, а ведь еще компот не допили. Постепенно, почему-то шепотом начался обмен предположениями. О компоте забыли. Наконец ожила ГГС. Прорвало: «Баковым - на бак, помощнику командира - на бак, машинисту - на брашпиль». Через некоторое время обстановка прояснилась. Правый якорь вместе с 300-ми метрами якорь-цепи выскользнул из объятий стопоров и ушел вниз, слизав все выступы турачки брашпиля. Снизили ход до малого. Подали пар на брашпиль. Дернули раз, другой, третий,- безрезультатно. Силенок у механизма явно не хватало, да к тому же разбитая турачка не цепляла звенья цепи. По правому борту располагалась 9-ти тонная грузоподъемная стрела. Приняли решение на совместную работу с брашпилем. После нескольких рывков командир ЭМГ Леня Куликов возопил, - пускатель электродвигателя, выбивало, предохранители на щите горели, и запас их быстро заканчивался. Цепь ни на метр не ушла в свой родной ящик. Любопытствующих на баке прибавлялось, так же как и предложений по подъему якоря. Время приближалось к зимним сумеркам. Обстановка ухудшалась. Ветерок до 10-ти, волнишка до 4-х, воздух и вода ноябрьские. Из всего набора только видимость хорошая. Вот "Спасск", вот он родной скалистый берег, а под килем почти километр воды. Следующее решение отличалось оригинальностью и требовало четких, слаженных действий уже двух кораблей. Порешили, с кормы «Спасска» стравить капроновый буксир, завести его за цепь и, создав на малом ходу провис цепи, выбирать этот провис. Поначалу все получалось обнадеживающе, однако праздновать успех не пришлось. В один из моментов буксир перехлестнуло несколько раз вокруг цепи и при выбирании якоря его втянуло в клюз, где он от трения расплавился. Цепь заклинило намертво. С этого момента действия стали напоминать трудовой героизм времен Павки Корчагина. Поскольку из-за носового подзора в клюз добраться было невозможно, соорудили беседку, в которую опустили добровольца-боцманенка. Волна периодически подлизывала беседку с матросом. На его валенках, ватных штанах, спасательном жилете быстро нарастала ледяная корка, опадавшая при очередном ударе беседки о борт. Штатные боцманские инструменты,- топор, лом, кувалда, были бессильны против оплавившегося капрона. Справились уже за полночь с помощью газовой горелки. Пока очищали клюз, свободные от генерации идей по подъему, таки дослушали рассказ Штепы о том, как экипаж «Чажмы» в течение недели вручную выбирал злосчастный якорь, и, видимо, тогда и было принято единственно правильное и окончательное решение - ТАЩИТЬ. На баке под начало командира баковой команды Виталия Степанова собрали всю службу измерений, боцманов и еще тех, кто под руку попался и, несмотря на интернациональный экипаж, по-русски, под "Эй, ухнем" (и еще кой-какие выражения) начали. Завели концы за цепь, на полметра дернули, завели, дернули, завели, дернули и так почти сутки. А ночью начались снежные заряды. В одну из таких завирух на палубу вместе со снегом посыпались тушки уток. Ослепленные прожектором, они ударялись о надстройку и падали к ногам палубной команды. Усталость была так велика, что реакция на необычное явление была сдержанной. Но свежатинку к ночному завтраку распотрошили и приготовили. К утру Виталий Степанов, а он бессменно был на баке, уже не командовал, а, повизгивая, шептал: «И-и раз! И-и раз!» Цепь с якорем упиралась, но медленно вползала в ящик, и таки заняла свое штатное место. Разбор полетов, а это святое, проходил за закрытыми дверями и результат мне неведом. В бухту Крашенинникова, как и хотел командир, мы вползли утром, когда в очередях магазинов Приморского уже знали не только о том, что мы вернулись, но длину, калибр и вес якорь-цепи «Чукотки» ========================================= Степанова Ольга Степановна. =========================================
Предшественником сегодняшнего компьютерного сленга по праву можно считать корабельный «петушиный язык». Не знаю, стал ли он предметом изучения филологов, но поводом для флотских баек, анекдотов и порой недоразумений, - сам не раз был свидетелем. Загадочные: КТОФ, СПК, ГКП, ЖБП, ГГС, ОД и т.п.- для начинающего флотоводца постепенно из непонятных буквосочетаний превращаются в осязаемые понятия, предметы, лица. Причем, некоторые из аббревиатур для нерусской морской братии поначалу звучат оскорбительно. « Паачему я должен идти в п..ду?» - жаловался на командира трюмной группы молодой матрос из Риги, которого отправили в ПЭЖу. Понятно, что означало это по-латышски Так вот! Известно, контроль за ночной вахтой и состоянием кораблей осуществлялся оперативным дежурным. От количества ночных замечаний, предъявляемых утром командиру ТОГЭ, зависела оценка дежурства ОД. Нет замечаний,- дежурство прошло даром, а нрав у командира соединения был крутой. В соответствии с философским постулатом о единстве и борьбе противоположностей,- что в заслугу одним, иной раз оборачивается проблемами для других, поэтому по утрам до появления адмиральского «бобика» в каютах старпомов кипела работа совместно с командирами БЧ. «Реагировали», устраняя выявленные за ночь на корабле недостатки. Однажды в журнале ОД появилась запись: «На «Чукотке» не определено место ПСУ» В каюте замешательство. Как определить это место? А самое главное,- что такое ПСУ? ПЭЖ, ЗКП и даже ПСО,- знаем, не первогодки, но ПСУ написано четко прописными буквами флагсвязиста Н.Г.Скрипаля.. Время доклада об устранении замечаний приближалось неумолимо, а загадочная аббревиатура дешифровке не поддавалась. ОД в это время бегал по стенке вместе с приборщиками пирса, сметая последние остатки мусора. Автомобиль в пути, обращаться к автору было бесполезно. Соломоново решение в конце концов было найдено за несколько минут до доклада. Все командиры БЧ, в том числе и секретарь комсомольской организации, оставшийся на ночь за Замполита, письменно доложили:- «В БЧ… место ПСУ определено». Далее, как положено. Четыре звонка на флагмане. Командиры кораблей на доклад. На кораблях БП и ПП. После утреннего ажиотажа и смены оперативного я подошел к Скрипалю разрешить мучивший меня вопрос- что же такое ПСУ. Николай Гаврилович долго не мог понять о чем идет речь, потом рассмеявшись, объяснил. «Щенка в БЧ-4 завели, обормоты! Оперативный дежурный после обхода кубриков вместо регламентированного отдыха, целый час ботинки от дерьма отмывал! Псу место, где положено гадить определить надо». PS. Эта история многократно пересказывалась, значит смешно и интересно. Но как раз в этом случае действующие лица: ОД- Н.Г.Скрипаль, Степанов Е.И.-(ПОМ ТМ), первый раз оставленный за СПК, за командира оставался ПК Служиникин (легендарная личность), возможно дежурным по кораблю был В.П.Степанов, так что отбросив мои литературные извращения, в основе случай реальный.
|